Часодеи. Часовое сердце - Страница 104

104

Время для всех, кроме нее и Алого Цветка, остановилось.

Василиса увидела фигуры друзей и врагов, застывших в самых неожиданных движениях, и поняла — она должна загадать желание.

— Пусть Временной Разрыв увеличится на сто часов назад!

Сто раз повторяемая про себя фраза легко вырвалась на свободу вихрем закружилась над Алым Цветом, рассыпая огненные искры часового флера: сотни миллионов цифр закружились вокруг маленькой фигурки девочки, складываясь в даты, часы, минуты и секунды.

«Только бы получилось!»

Василиса чувствовала, что серебристый вихрь желания требует много силы, но силы этой недостаточно. Желание должно соединиться с Алым Цветом! Иначе ничего не произойдет.

Она не знала, почему так подумала, но чувствовала, что это правильно.

«Как там говорил Эфларус? Воля, у меня есть воля».

Она представила, что хватает серебристый вихрь за хвост и раскручивает над головой как лассо, а потом изо всей силы бросает на дно колодца, в бездонную пропасть круглой чаши в окружении алых сверкающих лент.

Этот вихрь вдруг усилил вращение, потянувшись за ее мыслью, и прыгнул в черный колодец, полностью растворяясь в нем. Алые лепестки сомкнулись над ним и вновь раскрылись.

Но ничего не случилось. Василиса мгновенно осознала это; и волна горького отчаяния затопила ее с головой. Она пошатнулась, и в тот же миг ожили все фигуры; вернулись голоса и жар жестокой схватки. Словно сквозь пелену она видела, что лицо Ника окровавлено, Фэш дерется с Нортом, а Диана… Раскинув руки, фея неподвижно лежала на земле.

Теряя силы, Василиса упала и уткнулась лицом во влажную рыхлую землю.

В тот же миг кто-то выдернул у нее из рук Алый Цветок. Все больше слабея, Василиса подняла глаза и увидела Марка. Лицо мальчишки совершенно преобразилось: злой оскал и безумный взгляд исказили его до неузнаваемости.

— Цветок — мой! — люто вскричал он.

В его голосе прозвучало звенящее, победное торжество. И Василиса поняла почему: часовой купол начал редеть, опадая клочками серого тумана. Скоро все вернется на свои места…

Но не для Василисы.

Она так и не разбила хрустальное сердце.

Она видела, что Фэш прорывается к ней, но его держат за руки Норт и Ярис. Видела, что Ник тоже лежит без сознания.

Видела и ничего не могла сделать. Временной Разрыв так и не увеличился, Марк этого не понял — он нес Алый Цветок Астрагору и мысленно праздновал победу.

«Вот же дурак, — все больше слабея, подумала Василиса. — Зачем Астрагору бесполезный цветок? Ведь желание так и не исполнилось».

Тук-тук-тук.

Тук…

Ее сердце стучит слишком громко. Страх отступает, но внутри уже разливается густая чернильная темнота. Значит, сбывается проклятье черного ключника — тот, кто должен забрать жизнь у Алого Цветка, умрет… Или — постареет, что почти то же самое…

В нос попала травинка, и Василиса, собрав последние силы, оглушительно чихнула. Это мимолетное действие неожиданно замедлилось и растянулось в пространстве, будто резиновый жгут.

Тук-тук-тук. Удары сердца стали громче, сильнее и ощутимее. Они пульсировали не внутри нее самой, как показалось Василисе вначале, а словно бы приходили снаружи, из другого источника.

Ей удалось приподняться на локтях и поползти на этот странный шум. Происходящее давно перестало интересовать ее, все ушло, кроме этих сильных, размеренных звуков. Ее пальцы, ослабленные, дрожащие и скрюченные, быстро и мелко рыхлили мягкую, влажную, податливую землю.

Василиса даже не удивилась, когда она коснулась гладкой, округлой, немного влажной и прохладной поверхности, и потянула свою находку изо всех сил наверх.

В ее ладонях пульсировало странное, удивительное, настоящее сердце. Его стенки были прозрачными, словно хрусталь, а внутри по тонким венам бежала серебристая кровь. В самом центре горела яркая, ослепительного синего цвета искра.

И с каждым ударом удивительного сердца к Василисе возвращалась ясность.

Больше не мешкая, она подняла сердце над головой и прокричала:

— Хочу, чтобы Эфлара ушла в прошлое на сто часов!

Ее крик услышали все: кто еще стоял на ногах, обернулись. Часовой купол таял на глазах, из-за его стенок возникали фигуры людей — среди них многие были в темно-фиолетовых мантиях.

Но Василиса никого не видела: она изо всей силы бросила сердце оземь. Она не знала, сможет ли разбить его, ведь земля такая мягкая! Но брызнули во все стороны хрустальные осколки, взлетела в их прозрачном вихре синяя искра, закружилась и замерла перед самым носом девочки. Некоторое время Василиса смотрела на нее не мигая, будто хотела зафиксировать положение этой маленькой ярко-синей сияющей точки, а в следующий миг поймала ее ладошкой, словно комара.

— Отдай, — вдруг прошептал ей в ухо страшный и неприятный голос. Был он какой-то сухой и скрипучий, словно у древнего старика.

Василиса дернулась в сторону, но в то же время цепкая рука схватила ее за плечо.

— Отдай! — прокричал он снова, и его длинные пальцы метнулись к кулаку Василисы, в котором плясала пойманная синяя искра, и завернули ей эту руку за спину.

В тот же миг от самого плеча до кончиков пальцев ее руку пронзила адская боль, но Василиса решила не сдаваться: изловчившись, она сделала переворот вперед и смогла высвободиться из рук Духа. Быстро поднеся кулак ко рту, девочка в один миг проглотила синий огонек. Сначала ей показалось, будто она съела живого светляка, но синяя искра, лишь дойдя до ее сердца, успокоилась и замерла.

Астрагор отступил, быстро растворяясь среди других темно-фиолетовых фигур.

104